Источник: http://religion.russ.ru/other/20020606-ryjkova.html

Вспоминая о вкусном посте

Почему-то именно излишняя истовость больше всего пугает окружающих в поведении новообращенных христиан из бывших коммунистов и диссидентов. Действительно, когда приглашаешь родственников к столу, а в ответ слышишь, что чревоугодие это смертный грех, легче всего подавиться. И перелистывать глянцевый журнал под комментарии о том, как много в нашей жизни греха и бесовщины, в общем, неуютно. Надо как-то примирять привычный мир с положенной всякому приличному человеку религиозностью. Мои друзья, молодые супруги, Великим постом как-то разругались смертельно, с криком, слезами и швырянием предметов... из-за шнурков. Жена мужу в черные ботинки вдела коричневые шнурки. Изможденный от постной диеты муж назвал жену, в частности, "дурой". Она потом его простила. Сказала, что голодный человек был просто не в себе.

Оголодавшие постники злятся по пустякам, страдая при виде трапезы своих теплохладных родственников. Звереют, понимая в то же время, что впадают в еще больший грех, и чтобы избавиться от лукавого, ищут выходы из неприятной ситуации. Книги на тему тысячи вкусных блюд постного стола - из разряда тех самых компромиссов. В церковной лавке две женщины обсуждают новость: теперь в пост можно есть сою, патриарх разрешил. А соя это почти что мясо, только еще полезнее. А если не получишь свою порцию белка, то заболеешь непременно. Если же заболеешь, то надо купить и прочесть акафист святому великомученику Пантелеимону. Продавщица флегматично замечает, что Пантелеимона ни одного нет, все раскупили. Вот незадача: белок не поступает и Пантелеимон кончился. Трудно все-таки поститься в современном мире. Если же вспомнить, что в пост полагается отказываться от всех светских развлечений, чтобы не рассеиваться, не отвлекаться от молитвы, то выходит, что одной соей не спасешься. Это ведь и телевизор смотреть нельзя, ни сериалы, ни футбол, только новости для поддержания общего уровня. А наши новости такие, что посмотришь - и тобой овладеет лишь гнев да уныние.

Тогда сознание совершает новый поворот. (Нужда мать изобретательности!). Оказывается, еще отцы православия говорили о главенстве духовного над материальным в каждодневном исповедании веры. Все ешь, людей не ешь, сказал один святой праведник. Все ешь, повторяет батюшка своей прихожанке. Ему так проще, ведь она уже давно просит разрешить ей хоть немного масла и мяса. Уже проще разрешить, чем объяснять, почему этого нельзя. Но ведь в самом деле нельзя! В пост нельзя вкусно есть и развлекаться. Если быть до конца точным, то нельзя много и вкусно есть даже и постные блюда, и развлекаться службами в самых модных храмах тоже неправильно.

О. Александр Шмеман, выдающийся богослов и церковный деятель, отмечал: "Корень постепенной утраты реального влияния поста на нашу жизнь в том, что мы сознательно или бессознательно сводим религию к поверхностному номинализму или символизму - этому лучшему способу обходить и перетолковывать требования, предъявляемые религией к нашей жизни... Такая редукция особенно свойственна православным. Католики и протестанты, встречаясь с тем, что они считают невозможным, скорее внесут изменения в саму религию, делая ее таким образом удобной".

Конечно, православная церковь не станет, подобно римско-католической, отменять пост за нецелесообразностью. Но бесконечные дискуссии о том, что подать к столу постом, куда как далеки от идеального пощения. В вагоне метро сама читала рекламу: "Похудеть во время поста!". На Петровке возле ресторана укрепили растяжку: "Поститесь с удовольствием!". Что пост, что гербалайф, что фитнесс-класс - все едино. Хотя с точки зрения подлинно верующего человека словосочетание вкусный постный стол уже является оксюмороном. Какой стол, если голодом ходить надо! Надо, надо, как бы мы ни спорили и какие бы лазейки ни отыскивали. Постоянное чувство легкого голода способствует прояснению сознания и тому самому трезвению, к которому призывает Священное писание. Вряд ли у кого-то всерьез возникнет опасение заболеть или умереть от голода постом. Как говорил Иоанн Златоуст: "От хлеба и воды еще никто не умирал". Нам просто очень кушать хочется! Дело в том, что если воспринимать пост как лечебное голодание или диету, неизбежную перед пляжным сезоном, то избавиться от мыслей о пельменях со сметаной и торте Наполеон будет невозможно. С другой стороны, все возможно верующему, и этот постоянный голод помогает хранить память о Боге и дает чувство чистоты и сосредоточенности.

Вспоминая об эпохе первых веков христианства, можно заметить, что люди всегда были наивными детьми, когда дело касалось добровольных жертв (особенно маленьких жертв) во имя веры. Тот же Златоуст сетовал, что его современники таки норовят безмерно объесться и напиться перед постом впрок. Просто запастись сытостью. Естественно, что с наступлением поста они страдали от тошноты и депрессии, не до молитв тут, о чем и сетовал Златоуст.

О. Александр Шмеман вспоминал, что в их семье на время поста запирали рояль и с тех пор ему неприятно слышать музыку в эти недели, это кажется ему страшно кощунственным. Но это точка зрения человека не просто верующего, а священнослужителя, для которого соблюдение всех ритуалов обязательно и даже стало потребностью. Для таких людей жизнь не делится на "пост" мучения и лишения, и "не пост", когда о церкви и не вспоминают.

В прежние века, когда Россия была православной страной в законе, аристократы часто на время Великого поста уезжали в Европу, потому что жить на родине было неинтересно. То есть, верили они или не верили, истово или по привычке, но без сомнений подчинялись общественному укладу жизни. Постоянно напоминал об этом великопостный звон колоколов, театры были закрыты, прекращались великосветские приемы. Надо думать, люди не совершали подвигов поста в массовом порядке, но скоромное есть было просто не принято. Возможно, православие слишком уходило в ритуал, но ведь сам ритуал существовал и жил и придавал всей жизни особую окраску.

Что мы видим теперь? На одном полюсе находятся дисциплинированные прихожане, которые соблюдают все (и страдают от того, что не могут ввести соответствующие ограничения на государственном уровне). На другом искренние безбожники, которые постов не соблюдают, потому что не хотят и не знают о них ничего, они и в церковь никогда не ходят и у них своя правда. А посередине пресловутое подавляющее большинство, состоящее (признаемся!) из нас всех. В храм ведь люди ходят, когда нужно о чем-то очень сильно Бога попросить, поставить свечку, заказать молебен, купить, наконец, иконку в автомобиль. Календарь мы знаем приблизительно, постимся относительно, разговляемся каждую субботу. Если четко перечислить все ограничения поста, то обычный человек просто с ума сойдет. Получится, что большую часть года нельзя делать ничего из привычного для нас в каждодневной жизни! Например, позавтракать йогуртом, выкурить сигаретку, пролистать таблоид, потом в метро включить плеер и почитать иронический детектив, в обед перекусить пиццей с пивом, зайти на парочку развлекательных сайтов в Интернете, вечером сходить в кино, потанцевать, встретиться с друзьями за ужином и поболтать - вот вам день, наполненный грехами под завязку. Тем более, если это среда или пятница. И хотя вы не убили, не украли, не прелюбодействовали... И бить себя в грудь и посыпать голову пеплом незачем, жизнь нормальных людей обычно и бывает такой. Неправильно только приноравливать религиозные установления к своим привычкам и устанавливать это как закон. Если вы православный, то бишь ортодокс, надо согласиться с тем, что вы или соблюдаете все установки, или не соблюдаете их, а значит, грешите. Конечно, святые старцы говорили, что пост должен быть главным образом в душе. Ну, вот мы и успокоились: постимся в душе, в самой ее глубине, а телом все больше реформаторы. Не просто все нам можно, а все можно и это правильно.

Недуг этот лечится только молитвою и постом - слова известные. Но такой простой способ не подходит человеку, который воспринимает религию, как один из многочисленных рецептов обретения душевного и физического равновесия. (В женском журнале дают советы, как стать счастливей: "1. Улыбаться. 2. Поддерживать осанку. 3. Верить в Бога... 6. Притворяться счастливой"). Мысль о том, чтобы выучить наизусть "Отче наш" и Символ веры пугает, а многим просто не приходит в голову. Так, одна примерная прихожанка, кстати, из числа ревнивых бабушек, очень удивилась требованию знать Символ веры и даже обиделась: "Я проще говорю: «Господи, помилуй!»" Вычитывать молитвенное правило, оказывается, не нужно, потому что это проявление неискренности... На самом деле просто лень, ведь оно большое. Вот в качестве аргумента и выдвигается приоритет искренности, дескать, вычитывание - это профанация, а молиться надо своими словами, сердцем. Само собой, это очень хорошо, но только вряд ли кто из нас своими словами придумает: "Пусть будет, как Ты хочешь", "Или хочу, или не хочу, спаси меня". Своими словами удобно говорить: "Сделай, как мне сейчас надо". А длинное правило утром читать времени нет, а вечером сил нет. Пост соблюдать надо, но очень дорого. Ведь если бифштекс нельзя, а виноград можно, то приходится наедаться виноградом. И еще выясняется, что мы не можем обойтись без целой кучи продуктов: кто-то не пьет чай без молока, кому-то противно заменять сливочное масло эрзацем. Мужчины не могут обойтись без мяса, как будто все трудятся каменотесами. У барышень вся диета завязана на обезжиренных йогуртах. Отказаться от всех этих милых мелочей жизни невозможно.

Но не в йогуртах дело, действительно. Начинается-то все от того, что религиозное восприятие мира и себя самого, по крайней мере православное, вступает в непримиримое противоречие с современной жизненной философией, с ее основными установками. Выучи наизусть молитвенник, ходи к обедне каждый день, но куда денешься от актуальной заповеди современности: "Возлюби себя!"? Как началось еще во времена пришествия к нам Карнеги (каким он теперь кажется трогательно искренним и простодушным!), так и до массового освоения НЛП продолжается распространение духовного фитнеса, обязательного предмета в школе жизни современного человека. Лишившись ежеминутных уверений в собственном всемогуществе, построивший тело в тренажерном зале и очистивший мозги в кабинете психоаналитика человек чувствует себя страшно неуютно в мире, где надо не манипулировать другими, а судить себя. Не избавляться от комплексов, а подчиняться всемогущей воле. Не очищать кишечник, а поститься и молиться.

Православие мало приспособлено к реалиям сегодняшнего мира, впрочем, как и вообще человеческого мира в любое время. Оно не гибко, это признают и священники, и гордятся этим. Исповедуя его, надо выполнять все правила, которые сохранило предание, или быть отступником. Ведь невозможно быть полу-ортодоксом, только вслушайтесь! Ну да, это еще не повод огорчаться. По словам Бердяева, православным свойственно считать, что лучше смиренно грешить, чем гордо совершенствоваться. Так что мы при любом раскладе получаемся в выигрыше - или внешний вид усовершенствуем, или внутренний углубим.

Инна РЫЖКОВА